Возрастной рубеж взят в Версале, на скамейке возле излюбленной козьей карусели. Хотя я бы сходила во дворец, и в трианон, и в орсей, и вообще везде, но вот уже 12 лет все мои походы или рабочие, или детские, и с этим я научилась жить в мире. Наверное, это самая главная трансформация за всю жизнь.
Пацаны с температурой дома, коза со сбитой температурой рядом, завтра на Кипр, с которого придется работать. Ничто не идеально, и к 45 становится все яснее, что you can’t have it all.
Зато мы живем в Париже, и можем читать Груффало по-французски с нечастым заглядыванием в словарь. И свинку Пеппу смотреть с титрами на 0,75 скорости. До vogue еще далековато, но газета про бомжей уже вполне доступна.
У меня лучший в мире муж. По углу поднятых ими бровей я понимаю, что не так. С ним всегда смешно. Он стоит за каждым моим душевным колебанием с бронебойной поддержкой. Он ест мою еду и не жалуется.
У меня лучший в мире сын, который позволяет мне загонять себя заниматься, таскать по странам, менять школы и языки, рожать ему неугомонную сестренку. И не проклинает меня ни за что из этого. У него очень, очень круглый нос и очень пушистые брови, и спинка — бархоточка. и невозможно прекрасная дочь, которая будет рулить миром. Она умеет болтать, обниматься, и засыпать в цветочных пижамах. Я куплю ей всех котиков на свете.
В целом, все в порядке. Двигаемся дальше.
