На Новый год случилось невероятное, до нас добрались Максы. В рамках подготовительной кампании было куплено и наряжено две елки, в верхней и нижней гостиной. Проведена влажная уборка помещений. Ныс вытер всю пыль, коза — все стены.
Они приземлились 21 декабря, к этому моменту их уже ждала полностью оборудованная нижняя гостиная с диваном, ковром и телевизором. И ныс, ходящий по потолку в предвкушении Махи. Папа Гриша затолкал их бесконечное семейство в нашу новенькую электрическую бэху, выданную мне даноном, и доставил из Орли прямиком в мои объятия. Спустя сутки папа Гриша проснулся с температурой 38,9 и провел так следующую неделю. Бледный, несчастный, в двух штанах и двух кофтах, невыносимо разрывающий мне сердце. Я ходила трогать лоб и давать лекарство. Но год был трудный, и Гришечка закончил его максимально эффектно.
Максы привезли моксковский дух и два кг икры. Икру мы тут же употребили с предварительно выпеченными блинами. Послушали историю про то, что девчонок теперь по утрам возит в школу водитель, пока у папы нет прав. Я хорошо понимаю, почему это так, полностью поддерживаю решение и сама в подобной ситуации поступила бы так же. Однако, после трех лет вне Москвы идея личного водителя детям перестает быть очевидной. Очень это по-московски, и я очень скучаю по тем возможностям.
Мы развлекали гостей, как могли. Свозили в Версаль, Сенжермен, Париж. Накормили устрицами с шампанским на пляс Конкорд. Покатили коз на карусели Тюильри. Посмотрели рождественские ярмарки, прошлись до лувра, отпустили Ольку на два дня гулять с подружкой. Им все нравилось — узкие улочки, старые площади, было ужасно уютно и весело.
Все время приходилось кого-то кормить, гонять что-то делать, или наоборот, не давать что-то-делать. Рисовать на стенах, например. Маха с Филом жили в филькиной комнате, Алисон дрифтовал между старшаками и козами, гияк просил кушоц, коза отнимала свои игрушки. Отцы женились, мы с Олькой терли за Яндекс и рынок труда. В общем и целом, все бегемоты заняты делом.
В последний максов день в Париже я подняла козу и пала с простреленной спиной.
Спустя неделю спина встала на место, но ранним утром я грохнулась с лестницы и сильно подвернула ногу. Боль была олимпийских масштабов, но в офисе ждала неумолимая личная встреча. Обычный путь от сен Лазара до Усмана, занимающий 10 минут, я ползла все 20 и старалась не плакать. После встречи данонский доктор нарядил меня в шину, а на следующий день на узи я узнала, как выглядит порванная связка.
Еще через пару недель заболела коза. До этого она сходила на день рождения к близняшкам Камий и Жад, очень веселилась там совсем без мамы, ела сладкую вату и, похоже, слизала откуда-то чей-то вирус. Впервые в козьей жизни на градуснике 39,9. В больном состоянии она прилепляется к маме намертво, как очень горячий банный листик. Поэтому вот уже трое суток я не выхожу из дома, и как только начинаю замышлять прогулку, у козы лезет температура.
С другой стороны, отпала необходимость торопиться в субботу утром, потому что ни козий, ни мой спорт пока недоступны. И я даже просыпаюсь ночью, чтобы вспомнить, что мне никуда не надо, и порадоваться. Иногда по несколько раз. Простые удовольствия работающей мамы. Пусть только пожалуйста больше никто не болеет.
